Тяжёлый свой путь

Николай Иванович всегда любил пошутить. Вроде бы и на этот раз посмеивался. Но когда я ему сказал – если бы вам предложили хороший клуб, то наверняка бы не отказались, Карпов легко ответил: «Ха-ха, кто же от солидных предложений отказывается».

Но, с другой стороны, какие тут могут быть шутки. Ведь человек – не машина. Сложнейшая во всех отношениях тренерская работа требовала максимальной отдачи. Естественно, наслаивалась усталость. И, наверное, правильно считать, что «золотой» тренерский возраст, если начинаешь работать где-то в 36–40, приходится на отрезок в 45–55 лет, может, и дольше, как было, например, у Аркадия Чернышева. Но мы никогда не получим ответа на вопрос, сколько бы еще чемпионатов мира и олимпиад выиграл тандем Чернышев – Тарасов, если бы они остались (или их оставили) в главной команде страны.

Другой вопрос, что, уходя из большого хоккея, тренеры, кроме «спасибо», ничего не получали. Работали одинаково на износ, но Тарасов и Чернышев имели армейские пенсии, Аркадий Иванович, кроме этого, довольно долго динамовскую школу возглавлял. А Эпштейн и Карпов сели на скромные пенсии. Как и сотни других наставников. В СССР никто не заикался о каком-то специальном пенсионном обеспечении тренеров, которые могли остаться без работы до достижения 60 лет. Собственно, если присмотреться внимательно, то легко можно сосчитать тех наставников, кто на своих постах после шестидесяти лет задержался. Многие же недоработали до пенсии в качестве старших тренеров. Конечно, куда-то их устраивали, но, как правило, эта работа была «ни уму, ни сердцу».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58